НАША МУСЯ (История жительницы Чехова о своей родственнице - ветеране Великой Отечественной войны)
В день, когда мы поздравляли мою прабабушку с 94-летием, я попросила её прочитать старинное стихотворение про работника, которого барин заставил сварить чай. А тот не знал, как это надо делать, и рад стараться: и специй всяких насыпал, перца, луку и петрушки корешок, ещё и маслицем полил. А когда разгневанный барин оттаскал его за волосы, понял, чем не угодил: забыл чай посолить! Муся, – так ласково мы все звали нашу прабабушку, мамину бабушку и бабушкину маму, – рассказывала это довольно длинное стихотворение, как и кучу других, артистично, без запинки. Знала она их великое множество.
В семье Муси было ещё три сестры и старший брат. Отец работал в совхозе, мать тоже, как и старшая из сестёр, Анна. Мария, вторая из сестёр, окончив четыре класса, тоже пошла на работу. Жили они в глубинке в Алтайском крае. Чтобы учиться дальше, надо было ехать в другое село, – там, где они жили, была только начальная школа. А как поедешь, когда валенки подходящего размера одни на всех девчонок и переходили от одной к другой? Её валенки перешли Симе, а та отдала свои самой младшей – Татьяне. А потом началась война.
Жизнь в годы войны для всех была нелегкой. Но то, как она жестоко обошлась с семьёй нашей Муси… Трудно представить большее горе. В сорок первом, сразу после начала войны, был мобилизован старший брат Иван. Он учился в райцентре на тракториста, оттуда его и призвали. Успел прислать домой только одно письмо. Из него узнали, что он выучился на сапёра, что привезли их под Тулу, и завтра его первый бой. В конце сообщил: «После боя обо всём напишу подробно». Не написал. Вместо письма пришло сообщение: «Пропал без вести». Было ему восемнадцать лет.
В тот же год поздней осенью отец возил с тока зерно на элеватор на подводах. Лошадь проломила лёд на речке, и отец в ледяной воде перетаскивал мешки с зерном на берег. Зерно спас. Сам слёг с воспалением лёгких и вскоре умер. Врачей не было. Никто и не лечил. Мать осталась одна с четырьмя детьми.
Моей прабабушке в тот год исполнилось только двенадцать лет. Она пошла работать. Чем только не занимались прабабушка и её подружки! В период посевной работали на сеялках, которые прицепляли к тракторам, а девчонки стояли на подножках этих сеялок и вовремя подсказывали трактористу, когда заканчивались семена в сеялках. А потом сами и засыпали эти семена из тяжеленных мешков. Летом были заняты прополкой овощей на полях, работали на фермах. Ночью освещали фонарями путь тракторам, тянущим за собой комбайны. Трудно сегодня представить: у них в то время автономного освещения не было!
В 1943 году, когда девочке исполнилось всего 14 лет, ей официально выдали трудовую книжку. А выдавая её, бригадир сказал «торжественную» речь примерно такого содержания: «Теперь имейте в виду, что если опоздаете на работу, вас будут судить! Вы уже взрослые». С тех пор, вспоминала наша и без того ответственная и исполнительная Муся, она ни разу не опоздала на работу и не ушла ни на минуту раньше!
А уж потрудиться ей пришлось немало. За время войны работала помощником комбайнера, выучилась на бригадира крупного рогатого скота, на лаборантку, во время уборки ещё работала поваром на полевом стане.
Потом, уже после войны, назначили её счетоводом. Часто приглашали помогать совхозному бухгалтеру. Да так ладно у неё с цифрами получалось, что отправили учиться этой профессии, тем более, что в совхоз пришла разнарядка на обучение одного бухгалтера. А как её можно было направить? Ведь за плечами всего-то четыре класса! А надо сдавать вступительный экзамен. Пошли на подлог: достали справку об окончании... семи классов. Удивительно, но вступительный экзамен Муся сдала успешно. И была толковой студенткой.
Тогда же, в годы учёбы, встретила она и свою судьбу – моего прадеда Анатолия. Его тоже отправили от совхоза, что в Новосибирской области, учиться на бухгалтера. Но в отличие от Муси он успел окончить среднюю школу.
Прадед был на два года старше. А потому, когда началась война, ему уже было 14 лет. Он учился в школе. Его детство не было таким трудным и голодным, как у Марии. Ведь он был единственным ребёнком в семье моих прапрабабушки и прапрадедушки. Единственным, выжившим из 13 рождённых. А потому берегла его пуще глаза вся огромная родня – тетушки, сестрицы двоюродные и троюродные. Его родители – Федор Андреевич и Александра Матвеевна, – были единоличниками. Этот давно ушедший термин значит, что ни в совхозе, ни в колхозе они не состояли, работали на себя. Был у них свой надел земли, держали кое-какой скот. Была своя лошадёнка. Вели практически натуральное хозяйство. Жили небедно, но и на статус зажиточных не тянули, хотя на время уборки нанимали работника. Прапрадед был награждён Георгиевским крестом за участие в Первой Мировой войне. И как престарелые родители (к тому времени им уже было по шестьдесят лет), единственным кормильцем которых считался мой прадед – их сын, они могли ходатайствовать об освобождении его от военной службы. Но делать этого не стали. Анатолия призвали в армию, куда он ушёл в декабре 1944 года по исполнению 17-ти лет.
Направлен мой прадед был в лётное училище. Уже в апреле 1945 года он был почти заправским асом, правда, летал на учебных самолётах пока с инструктором, но вот-вот должен был перейти к самостоятельным полётам, а там и на фронт. Не успел: война закончилась. Но домой вернулся лишь через пять лет – столько пришлось послужить его одногодкам, поскольку в первую очередь демобилизовывали прошедших фронт солдат.
Несмотря на то, что они оба с прабабушкой успешно выучились на бухгалтеров, получили дипломы, бухгалтера из прадеда не получилось – не лежала душа его к цифрам, его всегда тянуло к технике. Работал шофёром. Эта профессия в послевоенные годы была весьма престижной. Потом, в шестидесятых, когда страна начала осваивать угольные залежи, поехали с семьёй в Казахстан. Анатолий работал проходчиком на шахте, давал стране уголёк. Сюда, в Чехов, перебрались в девяностые, когда начался развал Союза.
Когда я родилась, прадеда уже не было в живых. А вот Муся дожила до моих семнадцати лет и рассказала мне много о своей непростой, но интересной и долгой жизни.
Множеством почётных грамот отмечен её труд. А ещё медалями. Юбилейными, победными. У моей бабушки, её дочери, хранятся портреты, которые в разное время красовались на различных Досках почёта предприятий, где она трудилась.
Ещё меня всегда восхищал тот факт, что она – спортивная фанатка. Болела за хоккейную команду «Спартак». Знала всех хоккеистов и тренеров, начиная с шестидесятых годов. Почти до самой кончины трудилась на своем огороде в Сохинках. Урожаи у неё были знатные! Меня, да и всех моих родственников поражало и то, что ежедневно почти час Муся уделяла физзарядке, её она делала до самых своих последних дней (вот бы заставить себя последовать её примеру!) Был у неё свой комплекс упражнений. Также она активно следила за новостями политики. А ещё удивительно, каким молодым был её голос: никаких старческих ноток. И никакого пессимизма, старческого брюзжания! Понятно, что здоровье на десятом десятке уже не было безупречным. Но никто от неё не слышал никаких жалоб ни на жизнь, ни на самочувствие. Умереть не боялась, но любила жизнь!
Мария Артамонова
«Читают Все» №9 (206) от 03 мая 2024 г.
